Фанатские "кликухи"
Знамя Зенита, №4, 1995 г.
Еще на заре фанатизма зенитовская мафия прославилась двумя отличительными качествами — безграничной любовью к Зеленому Змию и неприкрытой интеллектуальностью. Постепенно второе качество культурно отошло в сторону и уступило место напирающему первому. Этот процесс стал различим даже для мутных взглядов представителей иногородних фанатских группировок. И вот уже в Москве местный интеллектуал Батумский ставит меня в тупик вопросом: а не является ли единственным показателем культуры, которую мы как бы призваны везти с берегов Невы, тот кристально чистый шестнадцатиэтажный мат, что разносится по всему стадиону «Красная Пресня” из уст чудом поддерживающих себя в вертикальном или наклонном положении гостей? И можно было бы ему ответить, что во Франции мы бы говорили по-французски, а в Москве приходится вот так... Однако, увы, папа «Русского фан-вестника» отчасти прав. Годы прозябания «ЗЕНИТА» в низах российского футбола наложили отпечаток и на питерское фан-движение. И все-таки Питер есть Питер. Дух великого города живет в каждом из нас. Стоило нашему клубу опять заявить о себе в полный голос, как зашевелилась, пошла в рост фэновская грядка, и не только количественно, а и качественно. Появились новые люди, со свежими идеями, с зарядом энергии, с головой. Начали почесывать репу старики и уже не с такой обреченностью, как совсем недавно, а с надеждой на будущее припоминать: «А ведь было же раньше!..»
И как показатель того, что зенитчики все же не деградировали, что есть еще порох в пороховницах, появилась на свет газета «Знамя ЗЕНИТА». Делают ее действующие правые фэны, причем на уровне, я считаю, не уступающем ни другим спортивным, ни другим фанатским зданиям. Это НАША газета, и я думаю, именно она должна послужить основой для возрождения питерского фанатизма.
Я считаю, что каждый из нас должен в меру сил и возможностей помогать газете — кто словечко доброе замолвит, кто совет какой даст, кто статейку чиркнуть. Уже на полную катушку впряглись в газетное дело Бутерброд и Француз, дали пространные интервью Капитану Гастролер, Е2, Ростик. Вот и меня Слава попросил произвести этакое небольшое околонаучное исследованьице о происхождении фэновских кличек, на что я не раздумывая взял да и подписался.
Станция Пердяевка. В помещении линейного отдела внутренних дел двое фэнов. Одни — за решеткой, другой — пред светлыми очами сержанта.
— Сколько лет вы знакомы?
— Да года четыре.
— А ты говоришь, что ни имени его, ни фамилии не знаешь...
— Имя знаю. Сейчас скажу. Нет, не помню, забыл. Кликуху знаю, а как зовут — забыл. Да отпустите его, он же наш, питерский, фанаты мы, на футбол едем.
— Эх, что же вы за народ такой, фанаты? Ни имен у вас, ни фамилий — одни кликухи поганые!
Трудно поверить нормальному человеку, что такой диалог мог действительно состояться. Для фаната же подобная ситуация никогда не покажется выдуманной, а для тех, кто застал старые времена, когда ездило чуть ли не по сотне людей — это вещь совершенно привычная и сама собой разумеющаяся. Даже сейчас, когда, казалось бы, народу на грядке не так много, и все знают друг друга уже не по одному году, случается, что до вольно правые люди подходят ко мне и спрашивают, а не знаю ли я, как зовут, допустим, Мокрого или того же Птицу.
Честно говоря, мне и самому не ведомо, как кличут в миру иных фэнов, даже тех, с которыми мы хлебали из одного стакана не на одном выезде. И даже под пыткой не удастся мне припомнить ни фамилии, ни имени таких людей, как, скажем, Тамарис, Виалли или Зигзаг.
Самое удивительное, что в фанатичной среде такая ситуация вполне допустима, и даже нормальна. Естественно, если какие-то фэны по жизни являются близкими друзьями, они знают друг о друге все или почти все. Но у каждого свои интересы, и все близкими друзьями быть не могут. Единственное, что нас объединяет — это «ЗЕНИТ», и единственное место, где мафия может собраться в полном составе — это стадион. За пределами стадиона мы можешь иметь свои дела, свои заморочки — это твоя личная жизнь. Все это — ТАМ. На стадионе остаются только твои личные качества, твоя преданность клубу и — твоя кликуха. Остальное здесь ни к чему.
Можно было бы, конечно, называть друг друга и по именам да по фамилиям, но фанаты — не те люди. Ну разве может насквозь проспиртованный фанатский мозг удержать в себе десятки ни о чем- не говорящих Сереж, Дим, Саш, Вов и т.д.
Мало того что такое запоминание требует недюжинных усилий и всегда чревато путаницей, оно само по себе является скучным и подходит разве что для армии и организаций подобного типа. Другое дело, если за именем стоит какой-то образ, какое-то событие, какой-то прикол. Такая система наименований ближе романтической фанатской натуре. Она не только открывает простор для разгула фанатской фантазии и дает возможность проявиться специфическому фанатскому чувству юмора,— при такой системе человек получает уникальное, лаконичное и запоминающееся имя или, если хотите, прозвище, псевдоним, кличку (кликуху),погоняло (погонялово) — как угодно.
Каждый фанат имеет кличку, и за почти двадцатилетнюю историю питерского фанатизма их набралось столько, что попытка как-то классифицировать или хотя бы упорядочить все существующие в зенитовском фэн-движении клички, на мойвзгляд, обречена на провал. В этом пестром разнообразии собрано все — и флора, и фауна, и спорт, и искусство, и медицина, и география, и юриспруденция, и кулинария, и многое, многое другое. Здесь фигурируют почти все части речи, даже имена прилагательные (Длинный,Седой, Падающий, Мокрый), числительные (Е2-Е4) и местоимения с глаголами (был такой человек, кличка которого сочетала в себе сразу две эти части речи, и звали его НасПовяжут). Нет разве что деепричастий и междометий.
Не залезая в дебри классификаций, попробуем проследить основные направления, по которым идет процесс сотворения кличек.
Самый простой путь — вообще не выдумывать кличку и использовать в качестве ее собственное имя или фамилию. Этот путь хорош, если имя у человека не слишком заезженное (Ростик, Макс, Гера, Кирюша) или фамилия довольно звучная (Смолин, Фокин, Минаев). Если налицо оба этих признака, можно воспользоваться ими обоими (Стае Куприянов).
Следующий этап — клички, производные от имен и фамилий. Например, всем известного Кастета зовут Костя, а менее известный, но всетаки правый фэн Вадос называетсятак, потому что в миру носит имя Вадик.
Можно получить кличку, переделав русское имя на иностранный манер. Так, например, имя Михаил в английской транскрипции будет читаться как Майкл (знаменитый в прошлом человек), а во французской соответственно Мишель (ныне действующий и всеми уважаемый).
Здесь же стоит упомянуть, что некоторые люди обязаны кличкой не своему собственному имени, а имени своего друга. Ну как можно назвать человека, который всю дорогу тусуется с Кирюшей? Конечно, Мефодием! На мой взгляд, это одна из самых удачных и остроумных кличек в мафии на сегодняшний день. Так и ходят вдвоем — Кирилл и Мефодий.
Бывает, когда путь, по которому имя преобразуется в кличку, анализу не поддается. Тогда человек с именем Костя получает прозвище Кирилл (не путать с Кирюшей!), а так как не все знают, которое из этих имен настоящее, рождается двусмысленное Костя-Кирилл.
Образование кличек из фамилий — вещь еще более распространенная (Пинцет, Москва, Шорох, Прага, Филин). Этой фенькой пользуются не только фэны, но и футболисты. Их клубные прозвища не являются ни для кого секретом, и фанаты легко оперируют ими как вспоминая былые времена (Казак, Желудь, Степа), так и рассуждая о нынешнем положении дел (Зуля, Наум, Мамон). Преобразование фамилии в кличку — дело нехитрое, но если подойти к этому вопросу творчески, может получиться нечто очень и очень удачное. Так, был в свое время на грядке человек (надеюсь, он еще появится) по имени Игорь Оболенский. Не знаю, кто придумал ему кличку Корнет, но, по-моему, для человека с такой фамилией — это то, что надо. Вообще, придумывание кличек — вопрос творческий. Дать меткую, остроумную кличку — это своего рода искусство. Такая кличка и через много лет после своего рождения будет выбывать улыбки у видавшей виды фэновской братии. Например, если люди, впервые в жизни наблюдавшие за представлением, устроенным Димой Клоуном, узнавали его прозвище, они говорили: «Надо же, действительно клоун!» Когда я первый раз увидел Хроника, я понял, что нет в мафии человека, который был бы более достоин носить этот почетный псевдоним. Такие клички — удача нашего фанатизма, его радость, его маленькая гордость.
В 89—90-м годах успела засветиться на грядке «бригада Клопа» — несколько хлипких несовершеннолетних ребят. Они поездили года два и ушли в небытие. Так вот, тем немногим молодым, что появились в ту пору, клички давали именно они, причем делали это на довольно приличном уровне. Клички эти носили несколько оскорбительный характер, но были правдивы, а потому закреплялись за своими хозяевами. Так, один из «лидеров бригады» получил за свой маленький рост наименование Клоп. Примкнувший к ним молодой паренек со светлыми волосами, отличающийся неимоверной худобой, был окрещен Бухенвальдом. И наконец, еще один удержавшийся в моей памяти персонаж — уже упомянутый НасПовяжут, который во время поездки в Ереван в 1989 году при каждом акте чрезмерного веселья, при каждой попытке вписки в поезд и просто при виде представителей власти начинал испуганно стучать зубами и произносил именно эту фразу, чем обрек себя на такую не совсем стандартную, но зато красивую и совершенно уникальную кличку.
Раскрылся талант еще у нашего выдумщика и любителя позабавиться — некоего коллекционера идиотских фамилий типа Онопко, Ананко, Анучко, Призетко, Курбыко, Цихмейструк и т.п., известного в народе под псевдонимом Е2-Е4. Все люди, «окрещенные» новоявленным гением «кличкотворства», до этого уже имели какие-то клички и были в народе по ним узнаваемы. Но сей факт абсолютно не беспокоил мастера «стрельбы словом», который, выбирая наиболее бросающийся в глаза элемент физиологии нарекаемых, подыскивал в своей коллекции соответствующую фамилию и преподносил ее как новую кличку. Так, например, Повар стал еще и Товстоноговым, а Кирюша — Моргулисом. Хорошо, что нет в нашей банде негра. А то был бы у нас еще и Черномырдин.
Такие двойные клички — явление довольно распространенное. Причины появления «добавочных наименований» самые разные. Так, Мокрый, вернувшись из Краснодара-Майкопа, под впечатлением выезда на нескольких матчах подряд орал «именем Тарабарского короля!», за что был окрещен Тарабарским Королем. Клоун, долгое время имевший наибольшее количество выездов за «ЗЕНИТ» и вид, даже с натяжкой не соответствующий образу лидера ультрас, иронично именовался Лидером, причем это прозвище закрепилось за ним до такой степени, что даже сейчас некоторые по привычке так его и называют. Тамарис, получивший свою кличку в Ростове за удачный бартер «часы-2 бутылки «Тамариси», горькой настойки», ныне стал еще и Субмарином, да еще и Сан-Марином видимо потому, что кто-то с похмелья не смог припомнить столь замысловатое наименование. Каплю, благодаря его выдающимся габаритам, иногда называют «Человеком-горой», а Дервиш, способный в одиночку перекричать целый стадион, совсем недавно удостоился почетного наименования «Человек-голос».
Был еще в мафии такой человек Петух, названный так из-за вязаной шапки-петушка, в которой он приходил на футбол. Когда же выяснился еще один смысл слова «петух», он сразу же стал Пумой, а потом по идеологическим соображениям еще и Фронтом. Но и по сей день в воспоминаниях тех, кто его помнит, он остается Петухом, и при этом ничего унизительного не подразумевается. Просто это была кличка, которую носил человек, когда все его узнавали.
Итак, за человеком практически всегда остается та кличка, с которой он получил известность в мафии. В подавляющем большинстве случаев — это самая первая, кличка, и прикрепляется она к человеку на очень долгий период его жизни, может быть, до конца дней.
Сейчас на грядке появилось много молодежи, и по некоторым новичкам видно, что пришли они не на один матч. Так что их тоже когда-нибудь придется как-то называть. Но сначала нужно получше узнать человека, подождать, пока он как-то себя проявит. Тогда, по крайней мере, появится хоть какая-то гарантия того, что кличка у человека будет более-менее соответствующая его личности, а не взятая «от фонаря».
На первый взгляд, в наше время придумать кличку гораздо сложнее, чем это можно было сделать раньше. Кажется, какое слово ни возьми, уже есть в истории человек с таким именем. Вот в старые добрые времена особо думать не приходилось. Есть у человека какая-то характерная черта, и пожалуйста — Шляпа, Очки, Блондин. В случаях явного сходства с общеизвестными персонажами — Марадона, Капля (обязанный своим прозвищем гиганту Капельке из фильма «Без паники, майор Кардош»). Со временем людям, обладающим какой-то отличительной особенностью, приходилось давать клички, лишь косвенно указывающие на эту самую особенность. Так, если человек выделялся из общей массы размером зубов, его называли Стоматологом, если ростом — то Сабонисом, Гвоздем или, наоборот, Дюймовочкой. Но наибольшее распространение получили клички, связанные с каким-то эпизодом биографии фэна.
Такие прозвища мало что говорят о личности тех, кто их носит, зато расшифровывая их, можно написать целый роман. К этому разряду относятся уже знакомые читателям «33» Гастролер, Е2-Е4, Бутерброд. В одном ряду с ними стоят прославленные газетой «Смена» Мокрый. Здесь же можно упомянуть и многих других фэнов. Например, Падающему, прежде чем получить свою кличку, пришлось изрядно попадать с полки, а Дятлу — прощелкать свои деньги, предназначенные для покупки обратного билета Из Вильнюса. Другим клички достаются ценой меньших усилий. Порой достаточно выйти из поезда на какой-нибудь станции и купить бубликов, чтобы тут же и самому начать называться Бубликом.
Кстати, любопытную версию об ряда «крещения по-фанатски» выдвинули московские торпедики. Если верить «Русскому фан-вестнику», № 11, они дали кличку некоему Целлулоиду «во время очередной поездки, ткнув наугад пальцем в газету — какое слово будет, таковая, парень, у тебя и кликушечка будет». Вот так, простенько и со вкусом. Словом в природе существует еще немало слов, предметов и явлений, до сих пор не затронутых фанатским «кличкотворством». Ну, а если уж ничего из известного человечеству на ум не приходит, почему бы не попытаться самим придумать что-нибудь эдакое, свое, путь даже никому доселе неведомое, от чего уши сначала бы свернулись в трубочку, а потом развернулись?
Кликухи — это целый самостоятельный раздел фанатского фольклора, наряду с фанатскими историями, песнями, шизовками, одна из сфер проявления фанатской мысли. Мы все участвуем в формировании лица нашего фанатизма, в написании его истории. Поэтому давайте помнить, что подбор кликухи, в свете грядущего наплыва людей на грядку очень много значит.
САБОНИС
Знамя Зенита, №4, 1995 г.
Перевод в электронный вид - Дмитрий ("gamover") Евдокимов , Ксения ("Ксю") Лужкова, Максим ("Пацифик") Дукельский.
